Охотники за обезьяной.

Пожалуй, после введения "Основ православной культуры" в школе, наиболее обсуждаемая в обществе тема, связанная с православием – это отношения православия и теории эволюции. Ее обсуждение тоже неразрывно связано с образовательной проблематикой: надо ли в средней школе преподавать альтернативный эволюционистскому подход к происхождению человека, основанный на библейском тексте? Об абсурдности подобных предложений мы скажем чуть ниже. Они, как и все споры вокруг них (например, знамений иск школьницы Маши Шрайбер), подразумевают, что православный взгляд на человека противоречит выводам биологической науки. И кому-то очень хочется поддерживать подобный взгляд, отлучая биологов от православия, а православных – от биологии. Здесь речь идет не только о мнениях, но и о человеческих судьбах. Ведь у кого-то, кто наслышался от чересчур ревностных "защитников православия", доказывающих несовместимость выводов науки и православного учения, может быть, никогда не возникнет желания познакомиться с православием чуть глубже, чтобы убедится в непродуманности подобных заявлений. Этот человек будет воспринимать православие как нечто маргинальное, как воинствующее мракобесие. Он так никогда не уверует в Бога. И будет потерян для вечности. Слишком велика цена за удовольствие выставлять себя перед всеми "защитником Православия". Не дарвиновская обезьяна оказывается главным препятствием на пути к вере, а та охота за ней, которые устроили некоторые церковные пастыри, забыв о своих обязанностях по отношению к пасомым. Попытка изловить и изгнать из общественного сознания обезьяну как "родственника человека" оборачивается маргинализацией Церкви в глазах общества. Слишком распространен в церковной среде сомнительный вид спорта: доказывать друг перед другом свою ортодоксальность. Смотрите, моя вера так крепка и безупречна, что я без всякого зазрения совести могу отвергнуть выводы науки, и все аргументы будут отскакивать от меня, как от стенки горох. Моя вера так чиста, что я не пойду ни на какие компромиссы. Такой "спорт" никого к вере еще не приводил. Если вспомнить евангельскую притчу о талантах, то все отрицающие теорию эволюции в стремлении выставить перед всеми свою ортодоксальность, лишь чистят и перепрятывают свой талант. Только тот, кто имеет мужество пересмотреть устоявшиеся предрассудки и тем самым привести к вере других людей, подобен человеку, умножившему данный от Бога талант, а не зарывавшего этот талант поглубже. Среди таких людей, например, стоит назвать о. Андрея Кураева, на которого из-за этого постоянно сыплются упреки: как же это он посмел откопать зарытый талант и вложить его в дело спасения людей?..

Я как студент биофака МГУ могу сказать, что среди моих однокурсников много верующих людей. "Охотники за обезьяной" же хотят поставить их перед дилеммой: или признайте себя неправославными, или же перестаньте заниматься наукой. Только дилетант может сказать, что теория эволюции – всего лишь один из многих компонентов биологии, который ничего не стоит отстегнуть от нее без особых потерь. Нет, теория эволюции – системообразующая концепция современной биологии. Всё, чем занимается биолог-натуралист: систематика, сравнительная анатомия и морфология, экология – строится на эволюционистских основаниях. Отказавшись от них, мы попросту не сможем заниматься современной биологической наукой. Этого ли хотят от верующих биологов "охотники за обезьяной"? Стремясь противопоставить Церковь академической науке, они, часто столь горячие антизападники, хотят, чтобы в России сложилась вполне западная практика. Европа постепенно перестает быть христианским континентом не потому, что там падает в процентом отношении количество верующих, но потому, что интеллектуальная элита – ученые, философы, деятели культуры – перестала быть верующей. Среди западных интеллектуалов считается неприличным быть верующим. Вера воспринимается там как плохой тон. В итоге университеты, центры духовной жизни любой нации, где учится самая талантливая молодежь, которая затем будет оказывать серьезное влияние на жизнь страны, в Европе оказались центрами неверия. Атеизм стал неотъемлемой чертой интеллектуальной культуры. Ясно, что нынешние российские "охотники за обезьяной", пытаясь выкинуть науку из православной среды, а православных - вывести из интеллектуального пространства академической науки, делают всё, чтобы Россия пошла по западному пути в худшем смысле этого слова.

Библия – учебник или Откровение?

Теории эволюции обыкновенно противопоставляются первые главы книги Бытия, в которых сказано о сотворении мира и живых существ. Это свидетельствует даже не столько о том, что православные противники теории плохо поняли содержание и аргументацию эволюционной теории. Это значит, что они плохо поняли, что такое Библия и почему она называется Откровением Божьим. Делать Библию альтернативой теории эволюции означает помещать ее в одну плоскость с научным знанием. Теория эволюции – это просто набор информации о закономерностях изменения живой природы, построенный исходя из сопоставлений определенного количества фактов. Противники теории эволюции не могут отрицать этих фактов (сходства в анатомическом строении различных живых организмов, палеонтологических находок и т.д.). Они лишь предлагают альтернативную их интерпретацию – свое собственное толкование первых глав книги Бытия. Выходит, что библейское повествование, раз оно может заменить теорию эволюции, имеет тот же статус, то есть является таким же набором фактов и информации, отличающимся лишь по своему содержанию. Короче, Библия – это просто знание. А что такое книга, которая содержит знание? Учебник. Сталкивая Библию с биологической наукой, "охотники за обезьяной" деформируют саму Библию. Изменяется ее статус: из Божественного Откровения Библия становится обыкновенным учебником, только точнее интерпретирующим факты, нежели все остальные. Преподавать библейское учение о сотворении сущего наряду с теорией эволюции – значит делать из Библии учебник и в прямом, и в переносном смысле. И подобные примеры уже есть. Так, в учебнике С. Ю. Вертьянова: "Общая биология 10-11", изданном в 2005 г. Свято-Троицкой Сергиевой Лаврой, библейское повествование сделано попросту набором фактом, сопровождаемых, к тому же, сомнительными домыслами. "Божественным планом обусловлено и появление в рядах живых существ сходных структурных образований, к примеру, крыльев у птиц, летучих мышей, насекомых…" "Среди высших животных сотворенные архетипы, возможно, соответствуют семействам, например, волчьих, медвежьих…" "С грехопадением людей инстинкты животных изменились, в их организмах были включены гены, кодирующие определенные вещества". Подобные домыслы ощущаются не столько даже абсурдными с точки зрения естествознания, сколько прямым надругательством над Библией, кощунственным и безбожным отношением к библейскому тексту. Делать из Библии учебник биологии (в прямом смысле – преподавая библейские истины на уроках биологии и включая их в школьные учебники) – значит лишать ее религиозного содержания. Библия – не учебник и не средство интерпретации фактов. "Охотники за обезьяной" могли бы догадаться об этом хотя бы из того соображения, что в Библии предельно скупо и мало говорится о животном мире и о строении мира вообще. Даже если бы эволюции не существовало, то Библия, если она была бы учебником, была бы учебником плохим. Так, там не сказано о сотворении важнейших групп живых организмов, без которых не мыслим живой мир: бактерий, грибов, планктона. Если бы целью Моисея было бы ознакомить нас с возникновением, устройством и развитием живой природы, он бы не мог обойти это стороной. Но цель Библии – вовсе не сообщить нам набор знаний. Иначе бы Библия была бы просто очередным оккультным трактатом или языческим космогоническим мифом, которые перегружены информацией об устройстве космоса и как раз дают их обладателям (посвященным) именно знание. Видеть в религии форму познания, гнозиса хотели гностики, с которыми боролась Церковь. Но именно гностическое отношение к истинам веры возрождают "борцы с обезьяной".

Библия – это не учебник, а Откровение Божье. Она богодухновенна, написана под действием Духа Святого. Кощунственно думать, что Дух Святой приходит лишь для того, чтобы дать нам знание. Так думают лишь теософы и гностики с их пытливым, нелюбовным отношением к религии. Святой Дух приходит, чтобы дать нам спасение. Цель существования Библии – не информация, а спасение. Библия – не учебник, всё отличие которого от других учебников состоит в том, что его составил не профессор или ученый, а сам Бог. В Библии Бог открывает человеку Свою волю о человеке. Библия повествует об отношения Бога и человека: о том, как Бог сотворил его, как человек отказался от Бога, как Бог являлся еврейскому народу, как Бог стал человеком, чтобы принести нам спасение. Таким образом, Библия – это не информация, которая может быть сообщена кому и кем угодно. Информация безразлична по отношению к своему источнику и получателю. Теорию эволюции мог создать и Дарвин, и кто-либо другой. От этого она бы не изменилась. Но Библию, так как она касается лишь Бога и человека, мог дать только Бог и ее мог получить только человек, а не компьютер и не ангел. Всё остальное Библия затрагивает лишь как контекст отношений Бога и человека. По краткости сведений сообщения о живой природе и космосе подобны ремаркам в пьесе. Ремарки не озвучиваются на сцене, они относятся не к тому, кто должен пьесу воспринять, а к тому, кто ее должен поставить, воспроизвести – короче, не к зрителю, а к режиссеру. В данном случае, ремарки принадлежат тем, кто выражает Откровение Божье, обращаясь к существующим в свою эпоху представлениям, например, Моисею, жившему в историческом контексте своей эпохи, несколько тысяч лет назад.

Грех и эволюция.

Что мы можем вынести из первых глав Бытия, как первой части драмы, отражающей отношения Бога и человека, и из их святоотеческого понимания? Прежде всего, радикальный антропоцентризм. Человек в Библии и у Святых Отцов – это не просто один факт из многих, наряду с миром ангельским, космосом и живой природой. Человек – центр и цель всего сотворенного. Если пользоваться физическими терминами, все сущее, каким его сотворил Бог, имеет не только длину, ширину и координату, но снабжено и вектором: всё направлено, повернуто, обращено к человеку. Все без исключения живые существа созданы либо для пользы человека, либо для его научения. Св. Василий Великий, исходя из истины, выраженной в первых главах книги Бытия, говорит даже, что невозможна никакая другая систематизация живых существ, кроме как систематизация относительно пользы, приносимой ими человеку. Человек по Библии – не вид в ряду других видов в рамках единой биологической систематики, но основание бытия всего живого и неживого. Даже светила сотворены для того, чтобы служить человеку: указывать ему время. Море сотворено для судоходства. Ничто из существующего нельзя рассматривать, не соотнося это с человеком.

Мир дан человеку и устроен под человека Богом: вот какую истину об отношениях человека и Бога хочет донести нам библейский рассказ. Но, оглядываясь вокруг, мы понимаем, что мир вовсе не антропоцентричен. Что не мир скроен по человеку, но человек – по миру. Человек обязан, чтобы выжить и удовлетворить свои потребности, приспосабливаться к природе, а не природа приспособляется к человеку. Принимаем ли мы теорию эволюции или нет, мы видим – что человек всего лишь одно из живых существ на одной из планет, факт в ряду других фактов, причем весьма незначительный. Человека может убить размножившаяся в его крови бактерия. Мир не скроен по человеку, он ему не по размеру, как бы с чужого плеча. Человечество – как маленькое дитя, которое одели во взрослую одежду: оно постоянно оступается, наступает на полы своей одежды и падает, разбивая лицо. Небольшая подвижка земной коры – и тысячи человек погибли в своих домах. Волнение на море – и корабль ушел в пучину. Не надо знать ни о какой эволюции, чтобы понять, что мир чужд человеку и враждебен ему. Человек – всего лишь вид в ряду других биологических видов. Линней, основатель биологической систематики, не знал теории эволюции. Но, тем не менее, сделал человека лишь одним из многих элементов живой природы и сблизил его с приматами. Но и Св. Отцы никогда не отрицали, что строение человеческого тела подобно животным. Поэтому нет ничего противоречащего Св. Преданию, чтобы руководствуясь анатомическим и морфологическим сходством человека и животного, увидеть в человеке всего лишь один из множества биологических видов, как это и сделал Линней. То, что мир существует для одного вида, справедливо и для всех остальных видов. Мир в равной степени существует как для человека, так и для муравья. Те, кто в окружающем мире указывают на стечение обстоятельств, будто бы "специально произведенное Богом" для того, чтобы человек мог существовать (атмосфера, гидросфера, солнечное излучение и т.п.), вовсе не делают тем самым мир более антропоцентричным и предназначенным для человека. Ведь в равной степени эти условия позволяют существовать любому другому биологическому виду, муравью или земляному червю. Муравей, обладай он сознанием, с тем же правом, с каким объявляют креационисты мир антропоцентричным, мог бы объявить его "муравьиноцентричным": ради меня Бог сотворил деревья, чтобы на них я пас тлей и в их стволах я устраивал муравейники, для меня Бог столь разумно сотворил солнце, чтобы оно согревало мой муравейник, для меня сотворил Бог человека, чтобы он засевал свои поля, с которых я собираю зернышки. В мире множество центров. Любой атом, любой вид может быть назван центром. А если центров бесконечно много – следовательно, что центра нет вообще. Поэтому он и не может быть антропоцентричным. Как не может быть антропоцентричным мир, в котором человек является одним из многих таксонов в рамках единой систематики. А такой систематики мы не можем не построить, глядя на сходство человека и других живых существ.

Итак, без всякой теории эволюции мы имеем противоречие: мир, созданный Богом, не похож на мир, в котором мы живем. Что же случилось с миром? Почему его состояние отличается от состояния, в котором создал его Бог, ориентировав всё в нем на человека? Ответ на этот вопрос содержится в книге Бытия. Человек согрешил. Именно грех стал причиной подобного изменения мира. Из-за совершенного человеком греха мир стал чуждым, враждебным человеку. "Звери и все животные земные, когда увидели, что Адам обнажился от первой славы, стали презирать его, и все тотчас были готовы напасть на него; небо устремлялось было пасть на него, и земля не хотела носить его более" (Преп. Симеон Новый Богослов, слово 45). И сам человек тоже изменился, он перестал быть центром мира, а стал одним из фактов в ряду многих, одним из биологических видов, подобным всем остальным."Вкушать пищу и извергать излишнее, гордо держать голову и лежа спать, - естественные принадлежности зверей и скотов, в коих и мы, став чрез преслушание подобными скотам, от свойственных нам богоданных благ отпали…" (Св. Григорий Синаит, "Главы о заповедях и догматах"…) Отношения между миром и человеком, отказавшимся от Бога, перестали определяться волей Божьей, покорившей всё человеку. Раньше мир был дан человеку: вспомним, как Бог подводит к Адаму всё живое, чтобы он дал имена живым существам. Живой мир представлен человеку, как бы окружает его, так что человек к любому живому существу может протянуть руку, и оно в ответ радостно завиляет хвостом, взмахнет усиками или наклонит свою ветвь. Но вот в мир вошел грех. И весь мир сделался чуждым человеку. Теперь мир стал подобен не окружности, каждая из точек которой находится в досягаемой близости от человека, являющегося ее центром, а сделался бесконечной линией, убегающей в прошлое. Человек – лишь одна из точек на ней, и он может долго двигаться вдоль линии, но так никогда и не достигнет точек, на слишком большое расстояние отдаленных от него. Таково пространственное существование: большинство планет так и не увидит человека. Никто не отрицает подобной отчужденности космоса от человека. Но логично и во временном существовании предположить подобную отчужденность. Между миром и человеком после грехопадения встали пространство и время. Сущее больше не предоставлено человеку. Если с одним из существующего человек разобщен пространственно, то с другим – по времени. Мы никогда не увидим и не коснемся миллионов вымерших видов: растений, птиц, рептилий, млекопитающих. Ныне существует малая доля по сравнению с тем, что когда либо-либо существовало ранее. После греха весь мир изменил свою структуру: если раньше человека и мир связывала воля Бога, подведшего мир к человеку, то теперь человека и мир связывает лишь временная последовательность. Одно возникло после и из другого. После греха нас связывают с живыми существами отношения родства. Чтобы мы возникли, те, кто существовали ранее, должны погибнуть. Мы просто не можем с ними встретиться. Когда мы входим в дверь настоящего, они выходят в дверь прошлого. Подобно тому, как мы "разминулись" с живыми существами, мы "разминулись" и с нашими предками. Отношения порождения и возникновения приводят к подобному отчуждению, к тому, что рожденное никогда не встретится с тем, кем было порождено. Но подобную временную связь между живыми существами и человеком, возникшую из-за греха вместо связи, установленной Богом, и изучает биология, выработавшая для ее описания теорию эволюции. Эволюция – просто описание той греховной отчужденности человека и мира, о которой говорят все Святые Отцы.

Вот что можно, в самых общих чертах, сказать об отношении теории эволюции и христианского мировоззрения. Основное содержание Библии – описание отношений Бога и человека. Всё остальное – лишь ремарки и контекст, зависящие от тех представлений, к которым обращались те, кому была дарована Благодать выразить Божественное Откровение и представить его перед остальными людьми. Основными вехами этих отношений, описанных в первых главах книги Бытия,явилось сотворение человека Богом и грехопадение человека. При рассмотрении мира, в котором мы живем и который изучает наука, мы понимаем, что он (и все научные представления о нем) соответствуют второй вехе, описанной в книге Бытия – а именно грехопадению. Противопоставлять теорию эволюции и православие, исходя из библейского текста, пытаются лишь те, кто видит в Библии не Откровение любящего Бога, а лишь холодный и безразличный источник информации и средство интерпретировать факты. Они думают, что в Библии сказано о человеке как бы между прочим, поэтому они пытаются проецировать сказанное в Библии на окружающий нас мир, не задумываясь о нынешнем состоянии человека, о взаимоотношениях которого с Богом и повествуется в Библии. Ошибка "охотников за обезьяной" не в том, что они чересчур духовны, а в том, что они мыслят слишком в категориях "мира сего", и думают, что Библия столь же неантропоцентрична и безразлична к человеку, как и окружающий наш мир. Прежде чем ловить обезьяну, следовало бы сначала всерьез задуматься о человеке и его месте в мире.

Журнал "Дорога вместе", 2007. №3, стр. 25-27.